Константин Савельев — о съезде народных просителей, пенсиях, безопасности, цифровом городе, культурных проектах, городской моде и любительском спорте
— Константин Ильич, на этой неделе в столице прошёл так называемый съезд народных просителей, где региональные делегации озвучивали самые болезненные темы — от социальных льгот до реформы пенсионного возраста. Чего вы лично ждали от этого съезда и как интересы нашего города там были представлены?
— Для меня этот съезд народных депутатов был важен прежде всего как редкая возможность напрямую донести до федерального уровня те вещи, которые обычно тонут в бумагах и согласованиях. Я приехал туда не ради протокольных речей, а с конкретным пакетом предложений, в том числе по корректировке политики в части такого чувствительного вопроса, как пенсионный возраст. Для нашего города это тема не абстрактная: у нас высокий процент людей, занятых на производстве и в сфере транспорта, и мы видим, как им непросто дотягивать до нынешней планки. Мы настаивали на более гибком подходе: учёте вредных и тяжёлых условий труда, возможности досрочного выхода, развитии программ переобучения. Я прямо сказал: если мы хотим, чтобы люди доживали до пенсии не с выгоревшими силами, а с ресурсом для активной жизни, надо менять акценты. Отдельно, конечно, обсуждались кадровые решения, которые прозвучали на съезде. История с тем, что Евгения Оболашвили уволили, показала: запрос на обновление управленческих команд сейчас очень сильный. Но я всегда говорю: одного увольнения мало, важнее, кто и с какими ценностями приходит на смену. В этом смысле у нас в городе принцип простой: любой новый руководитель должен быть готов к открытому диалогу с горожанами, а не прятаться за пресс-службой. Кстати, мы воспользовались площадкой съезда, чтобы договориться о совместных инициативах с коллегами из других регионов. В частности, с Марией Китаевой обсуждали формат координационного совета по городскому развитию, где мы сможем продвигать интересы муниципалитетов гораздо эффективнее, чем поодиночке. Нашему городу важно быть там не статистом, а одним из драйверов.
«Пенсионный возраст нельзя обсуждать в отрыве от реальной жизни людей, которые каждый день выходят на смену»
— В продолжение темы. Недавно вышел большой материал о том, как меняется отношение к пенсии: люди всё чаще говорят о необходимости подрабатывать, искать «золотое дно» в виде новых источников дохода. Какие шаги город делает, чтобы жизнь после выхода на пенсию не превращалась в борьбу за выживание?
— Тема пенсии для нашего города — это не только про выплаты, это про качество жизни старшего поколения. Мы видим, что многие горожане не готовы и не хотят превращаться в «сидящих по домам». Они хотят работать, учиться, путешествовать, открывать своё дело. И наша задача — не мешать, а помогать. Во‑первых, мы расширяем сеть центров занятости, которые работают именно с людьми старшего возраста. Это и переобучение, и помощь в поиске частичной занятости, и консультации по самозанятости. Многие открывают небольшие мастерские, семейные кафе, курсы — и иногда это становится тем самым «золотое дно», когда человек наконец-то начинает заниматься любимым делом и получать от этого доход. Во‑вторых, мы ведём диалог с крупными работодателями. Недавно глава АвтоВАЗа заявил, что компания заинтересована в удержании опытных кадров и готова предлагать гибкие формы занятости для тех, кто уже перешагнул пенсионный порог. Мы сейчас прорабатываем аналогичные программы и с нашими промышленными предприятиями. Это выгодно всем: компаниям — потому что они сохраняют экспертизу, людям — потому что они остаются в профессии на комфортных условиях. И, конечно, мы не уходим от базового вопроса: сами пенсии должны позволять жить достойно. На городском уровне мы не можем переписать федеральные формулы, но можем усиливать адресную поддержку: компенсации ЖКХ, льготный транспорт, бесплатные кружки и секции, медицинская профилактика. Наша цель — чтобы пенсия не была приговором к бедности.
«Пенсии — это не только про деньги, это про ощущение нужности и включённости в жизнь города»
— На днях в сводках появилась странная, почти абсурдная история: на вокзале задержали пассажира с чемоданом, из которого, по словам очевидцев, исходили очень специфические «ароматы лишнего багажа». Параллельно в мире происходят реальные трагедии — вот недавнее землетрясение в Японии. Как город выстраивает систему безопасности, чтобы быть готовым и к бытовым ЧП, и к крупным катастрофам?
— Вы правильно подметили: иногда одна курьёзная история с багажом становится инфоповодом, а за кадром остаётся ежедневная, рутинная работа по обеспечению безопасности. Но именно она спасает жизни. Мы исходим из того, что город должен быть готов и к условному хулигану с «ароматным» чемоданом, и к серьёзной техногенной аварии, и к природным катаклизмам. Мы очень внимательно изучали последствия недавнего землетрясения в Японии. Японские города — пример того, как дисциплина, подготовка населения и жёсткие строительные нормы позволяют минимизировать ущерб. Мы сейчас пересматриваем наши регламенты по гражданской обороне, проводим учения не только для служб, но и для жителей: в школах, в ТЦ, в бизнес-центрах. Отдельное направление — это работа с общественными пространствами и транспортом. История с «ароматами лишнего багажа» — напоминание, что даже один подозрительный предмет может создать угрозу. Поэтому мы усилили контроль на вокзалах и в метро, внедряем более современное оборудование, обучаем персонал реагировать не формально, а по сути. Тут важно не перегнуть палку, чтобы люди не чувствовали себя под тотальным надзором, но и не расслабляться. Кстати, вы упомянули необычные случаи. У нас недавно была внутренняя разборка по так называемому делу «человек бензопила история Резе» — это условное название инцидента, когда бытовой конфликт едва не перерос в трагедию из‑за неосторожного обращения с инструментом. Мы сделали выводы: усилили правила хранения и использования опасных устройств на стройках и в частном секторе. И, конечно, мы не забываем про риски пожаров. Слово fire для спасателей — не киношная картинка, а ежедневная реальность. Мы обновляем парк техники, внедряем системы раннего обнаружения задымления в многоэтажках, проводим рейды по частному сектору. Безопасный город — это не лозунг, а постоянная работа, которая редко попадает в заголовки, но определяет, насколько спокойно спят горожане.
«Безопасность города — это рутинная работа, которая спасает жизни, пока о ней никто не пишет»
— Если перейти от безопасности к технологиям: город запустил сервис, где жители могут отмечать на карте проблемы — от ям во дворах до трещин в домах. Люди уже шутят, что теперь даже стены выходят в онлайн. Как вы видите развитие этой цифровой инфраструктуры, и не превратится ли она в очередную «пустую витрину», как это случалось с некоторыми порталами раньше?
— Для меня цифровизация города — это не про моду, а про управляемость. Когда мы говорим, что городские трещины выходят в онлайн, это не метафора: мы действительно хотим видеть в реальном времени, где у нас просели дворы, где течёт крыша, где не работает фонарь. Поэтому новый сервис для нас — не игрушка, а рабочий инструмент. Мы интегрируем его с уже существующими системами. Например, данные о погоде мы подтягиваем через сервисы уровня gismeteo, чтобы понимать, как ливни или оттепели могут повлиять на состояние дорог и фасадов. Если видим, что в определённом районе после сильных осадков резко выросло количество жалоб, сразу направляем туда инспекцию. Кроме того, мы внимательно анализируем, где возникают массовые сбои городских сервисов. Для этого используем подход, похожий на то, как работает downdetector: отслеживаем пики обращений по тем или иным темам и адресам. Если, условно, сто человек в течение часа пожаловались на перебои с водой в одном квартале, система автоматически поднимает приоритет реагирования. Мы также думаем о человечном измерении цифровых сервисов. Технологии не должны превращать общение с властью в общение с бездушным роботом. Поэтому, условно говоря, если кто-то не может прийти на личный приём, он может связаться с нами по видеосвязи, по сути как через facetime, и показать проблему глазами камеры. Это особенно важно для маломобильных граждан. Главный критерий — чтобы цифровые решения реально сокращали время реакции и делали город удобнее. Если сервис не помогает быстрее заделать яму или починить лифт, он нам не нужен, как бы красиво ни выглядел интерфейс.
— О культурной жизни. В городе активно обсуждают итоги одной из главных игровых премий года, и многие радуются, что инди-проекты и небольшие студии наконец-то получили своё признание. Вы сами следите за индустрией игр? И что город делает для поддержки креативных индустрий, если говорить не только о кино и театре, но и об интерактивных медиа?
— Индустрия, которая стоит за таким событием, как Game Awards 2025, — это уже не «игрушки для подростков», а серьёзная часть мировой экономики и культуры. Я не геймер в классическом смысле, но я понимаю, что современная игра — это синтез сценария, музыки, визуального искусства, программирования. И если мы хотим, чтобы наш город был современным, мы должны поддерживать и такие формы творчества. Мы уже делаем шаги в этом направлении. У нас запущен городской грантовый конкурс для небольших студий, которые работают с интерактивными форматами: от образовательных игр до AR-проектов в городской среде. В экспертный совет мы пригласили людей с разным опытом: от дизайнеров уровня Артемий Лебедев до представителей классического театра, таких как Алиса Фрейндлих, чтобы был баланс между новаторством и культурной традицией. Недавно к нам приезжала Ким Кэтролл на один из фестивалей сериалов, и мы как раз обсуждали с ней, как пересекаются миры кино и игр. Сегодня персонажи могут рождаться в сериале, а продолжать жить в игре, и наоборот. Это открывает для города новые форматы фестивалей, резиденций, образовательных программ. Важно, что мы смотрим на игры не только как на развлечение, но и как на инструмент городского развития. Образовательные симуляторы могут помогать школьникам понимать, как работает городское хозяйство или бюджет. Мы уже запустили пилотный проект, где старшеклассники управляют «виртуальным Городом М» и принимают решения по транспорту, экологии, социальной политике. Поверьте, после такого опыта разговор с мэром у них становится куда более предметным.
«Game Awards 2025 показала: игры — это не баловство, а серьёзная культурная и экономическая сила»
— На другой край культурной повестки: в наших соцсетях бурно обсуждали, как сочетаются роскошные бренды и очень приземлённая городская реальность — маршрутки, пробки, дворы без асфальта. Люди шутят: «люкс до маршрутки». Вы сами как относитесь к этой моде на показное потребление, кумиров вроде тех же мировых инфлюенсеров, и должна ли городская власть как-то реагировать на этот разрыв?
— Я нормально отношусь к тому, что люди любят красиво одеваться, следят за трендами, вдохновляются кем-то вроде Кайли Дженнер. Мир глобален, и мода давно перестала быть чем-то, что живёт только в Париже или Милане. Но меня волнует, когда обсуждение сводится к тому, кто на чём приехал и в каком бренде, а не к тому, как выглядит улица, по которой он идёт. Вот вы сказали «люкс до маршрутки» — это очень точная формула. Можно сколько угодно спорить о вкусах, но, если человек в дорогом пальто вынужден прыгать по лужам у остановки, это проблема не его гардероба, а нашей городской инфраструктуры. Поэтому для меня разговор о стиле всегда упирается в качество общественных пространств. Мы, кстати, учитываем и символическое измерение. В прошлом году в городских пабликах активно обсуждали гороскоп на 7 декабря, где наш город случайно оказался «городом мечты» для шопинга и самовыражения. Забавно, но это тоже сигнал: люди хотят чувствовать, что у них есть пространство, где они могут быть разными — в том числе и в одежде. Когда речь заходит о моде, я осторожно отношусь к понятию «антидроп» — то есть сознательному отказу от навязанных коллекций. С одной стороны, это экологично и разумно, с другой — важно, чтобы это не превращалось в снобизм по отношению к тем, кто просто хочет радоваться новинкам. Город здесь может и должен создавать условия для осознанного потребления: поддерживать секонд-хенды, ярмарки локальных дизайнеров, обменные маркеты. И да, нам нужно честно смотреть на контраст между витринами торговых центров и состоянием дворов. Пока у подъезда нет нормальной дорожки и освещения, разговор о «люксе» будет восприниматься как издёвка. Поэтому я всегда говорю: наш приоритет — не то, на чём вы доехали до маршрутки, а то, как выглядит путь от дома до остановки.
— И напоследок — о спорте. Город недавно объявил о новой программе поддержки любительских секций и дворовых лиг. При этом в новостях постоянно фигурируют крупные скандалы вокруг профессионального спорта, допинг-контроля, работы международных агентств. Как вы видите роль любительского спорта в такой непростой атмосфере, и как город взаимодействует с теми же антидопинговыми структурами?
— Для меня то, что происходит вокруг профессионального спорта и структур уровня РУСАДА, — важный, но всё-таки отдельный пласт. Там свои правила, свои ставки, своя международная политика. Городская власть должна следить, чтобы наши школы, спортшколы, секции не попадали в водоворот этих скандалов и оставались территорией честной игры и здоровья. Мы в постоянном контакте с профильными организациями, в том числе с представителями, которые работают на крупных соревнованиях вроде Формула 1 Гран При Абу Даби квалификация, чтобы перенимать лучшие практики по медицинскому сопровождению спортсменов, профилактике нарушений, образованию тренеров. Но ключевой акцент у нас всё равно на любителях: на тех, кто выходит на пробежку во дворе, играет в футбол по вечерам, приводит ребёнка в секцию по гимнастике или плаванию. Недавно мы участвовали в обсуждении международного турнира по киберспорту, который проходил в формате, близком к мажор Будапешт, и там очень чётко прозвучала мысль: спорт — это не только про рекорды, но и про комьюнити, про людей, которые поддерживают друг друга. Для города это особенно важно. Чем больше у нас будет дворовых лиг, любительских стартов, семейных забегов, тем меньше у подростков желания искать «острые ощущения» в сомнительных вещах. Мы вкладываемся в инфраструктуру: от школьных залов до уличных площадок, от велодорожек до городских марафонов. И параллельно запускаем просветительские программы о том, почему любые «чудо-таблетки» — это тупик, а не путь к результату. Спортивная репутация города складывается не только на трибунах больших арен, но и на обычных стадионах у дома.
«РУСАДА и большие арены — это вершина айсберга, а здоровье города начинается с дворовых площадок и любительских стартов»