В нашем городе на этой неделе обсуждали не только новые светофоры и очереди в поликлинике. На утренних планёрках в комитетах и кулуарах университетов неожиданно всплывало имя Урсулы фон дер Ляйен — как пример того, как внешняя повестка заходит в повседневность. Чиновники среднего звена пересказывают её выступления про экономическую устойчивость и зелёный переход, а потом подписывают распоряжение о повышении тарифа на вывоз мусора или новых требованиях к фасадам. Для жителей это выглядит как обычное «с первого числа всё по-новому», только формулировки стали более международными, а смысл — тот же.
В университетских аудиториях тема фон дер Ляйен превратилась в отдельный жанр: преподаватели международных отношений объясняют студентам, почему речи брюссельских кабинетов влияют на стоимость кредитов, офисной аренды и даже аренды однушки возле станции. На открытых лекциях сравнивают «большую политику» с тем, как домоуправление спорит с жильцами о капремонте: все говорят про ценности и устойчивость, а в итоге решают, кто и сколько платит. Местные предприниматели тем временем осторожно переформатируют контракты и логистику, потому что любая новая инициатива, прозвучавшая из уст той же Урсулы фон дер Ляйен, оборачивается для них изменением условий поставок через пару месяцев.
Для горожан это всё выражается довольно прозаично: кто-то отказывается от привычного импортного сыра, потому что он уже «как авиабилет», кто-то ловит себя на том, что изучает договор аренды не хуже юриста. В чатах ТСЖ обсуждают рост коммунальных платежей, в телеграм-каналах — очередной отчёт о климатических целях, где мелькает фамилия фон дер Ляйен. На выходе получается странный эффект: люди, которые никогда не интересовались заседаниями в далеких столицах, начинают подвязывать к ним свой маршрут до работы, стоимость кружка для ребёнка и планы на отпуск. Город живёт как обычно, но фоном явно звучит чужой деловой английский, который всё чаще определяет, сколько у нас останется после зарплаты.
Будьте в курсе