В местных чатах последние дни обсуждают тихое обновление правил доступа к информации о подрядах на ремонт школ и спортзалов. Перечень исполнителей и суммы теперь публикуют без подробностей о конечных владельцах компаний, ссылаясь на «защиту персональных данных». Формально всё выглядит в рамках норм, но у родителей, собирающих деньги на шторы и проекторы, закономерный вопрос: почему контакт завхоза прозрачен, а собственник фирмы-подрядчика — уже нет.
Историю горожане сразу связали с недавними документальными фильмами про дело Эпштейна и закрытые «списки гостей», которые так и не стали полностью открытыми. Там речь шла о закрытых клубах и элитных связях, здесь — о тендерах на побелку спортзала, но логика «мы вам верим, а вы не спрашивайте» многих узнаваемо задела. Тем более что часть фирм, по данным открытых реестров, связана между собой родственными и партнёрскими цепочками, которые обычному родителю расшифровывать некогда.
В итоге обсуждение в привычной манере ушло от смет к более общому недоверию к анонимным решениям. Сравнения с делом Эпштейна звучат, скорее, как нервный мем, но эффект один: любая попытка что-то спрятать под предлогом безопасности теперь воспринимается как сигнал, что здесь есть, что скрывать. Пока официальных комментариев нет, но школьные родительские чаты уже предлагают простой выход: публиковать информацию о подрядчиках так же подробно, как списки сдавших деньги на ремонт кабинета. Иначе горожане продолжат искать собственные «закрытые списки» там, где, возможно, есть лишь неуклюжее желание всё упростить.
Будьте в курсе