В тёмном помещении на втором этаже дома у реки снова слышно хрипловатое дыхание проектора — короткий зал, три ряда, старый экран чуть отливает молоком, а пианино у стены настроили так бережно, что первые аккорды ложатся на шорох пальто. Кинозал открыл цикл немых фильмов с живым аккомпанементом: по пятницам здесь показывают хронику любви и ошибок, как будто с чужого чердака, где хранятся забытые письма. Билеты стоят 400 руб., чай наливают в стаканы с подстаканниками, и это почему‑то примиряет с долгими титрами.

Зрители приходят заранее, садятся ближе к центру, но оставляют по одному пустому месту — будто для опоздавшего. «Мы давно хотели тихих сеансов, без суеты, когда слышно, как звучит зал», — говорит Матвей, куратор программы, поправляя лампу у прохода. Он подтверждает, что рядом с архивом теперь собирают рассказы из семейных альбомов: потомки приносят коробки с фотографиями, и какие‑то лица вдруг перекликаются с героями на экране.

После показа студенты делятся эскизами, на которых они ловили свет экспозиции, а кто‑то спорит о монтаже, сравнивая ритм с новыми сериалами из каталога okko — не для того, чтобы спор выиграть, скорее, чтобы понять, откуда берётся тишина. На выходе кассир пробивает реконструированные программки за 50 руб., складывает сдачу в конверт и кивает каждому на пороге. Снежная пыль висит в луче, и звук крышки пианино медленно закрывается, как век старого фотоаппарата…