В Городе М нашли себе дом репетиции в бывшем ремонтном цехе: кирпичи цветом ржавого хлеба, окна повыше плеч, запах пыли и льна. Здесь небольшая труппа собирает спектакль о том, как вещи помнят человека. Режиссёр говорит негромко, больше руками, чем голосом, а актёры ловят паузы, как будто удочкой, и держат их, чтобы не расплескать.

На полу растянуты узкие полосы ткани — художница по пластике уверяет, что это будет карта с голосами прошлого; в соседнем углу музыкант пробует длинные ноты на губной гармонике, они будто проходят через стены и возвращаются мягче. Текст ещё не отполирован, но уже есть ядро: у каждого предмета — свой ритм, у каждого шага — ответ.

Им помогает хореограф алана мамаева, она не спорит с пространством, а слушает, где оно сопротивляется, где соглашается. «Не спешите, — просит она, — пусть воздух успеет заметить вас». В паузах слышно, как соседний склад закрывает ворота, как вода касается набережной, и как кто-то неуверенно вступает в такт.

Труппа обещает показать работу через месяц, билеты планируют держать до 900 рублей, потому что хочется, чтобы пришли разные. И, кажется, придут: здесь всё устроено без напора, по-человечески. На выходе свет из узкого окна падает на ступени косой линией, и один актёр, обходя его, поднимает ладонь, словно здоровается с лучом…